Для всякого убеждённого и желающего убеждать писателя (а именно только такого я имею в виду) вопрос о том, есть <…> у него читатель, где он и как к нему относится, есть вопрос далеко не праздный.
Читатель представляет собой тот устой, на котором всецело зиждется деятельность писателя; он – единственный объект, ради которого горит писательская мысль. Убеждённость писателя питается исключительно уверенностью в восприимчивости читателей, и там, где этого условия не существует, литературная деятельность представляет собой не что иное, как беспредельное поле, поросшее волчцом, на обнажённом пространстве которого бесцельно раздаётся голос, вопиющий в пустыне. Доказывать эту истину нет ни малейшей надобности; она стоит столь же твёрдо, как и та, которая гласит, что для человеческого питания потребен хлеб, а не камень…
Поэт, в справедливом сознании светозарности совершаемого им подвига мысли, имел полное право воскликнуть, что он глаголом жжёт сердца людей; но при определённых условиях слова эти были только отвлечённой истиной, близкой к самообольщению. Когда окрест царит глубокая ночь, – та ночь, которую никакой свет не в силах объять, тогда не может быть места для торжества живого слова. Сердца горят, но огонь их не проницает сквозь густоту мрака; сердца бьются, но биение их не слышно сквозь толщу желез. До тех пор, пока не установилось прямого общения между читателем и писателем, последний не может считать себя исполнившим своё призвание. Могучий – он бессилен; властитель дум – он раб бездумных бормотаний случайных добровольцев, успевших захватить в свои руки ярмо.
(По М.Е. Салтыкову-Щедрину)
Укажите варианты ответов, в которых даны верные характеристики фрагмента текста. Запишите номера этих ответов.
1) Текст относится к научному стилю речи, так как основные цели автора – сообщить информацию, имеющую практическое значение, и дать чёткие инструкции писателю.
2) Использование развёрнутой метафоры (Когда окрест царит глубокая ночь, – та ночь, которую никакой свет не в силах объять, тогда не может быть места для торжества живого слова. Сердца горят, но огонь их не проницает сквозь густоту мрака; сердца бьются, но биение их не слышно сквозь толщу желез), антонимов (могучий – бессилен; властитель – раб) способствует более эмоциональной передаче мысли о том, что без «прямого общения между читателем и писателем последний не может считать себя исполнившим своё призвание».
3) Текст имеет грамматические особенности, характерные для книжной речи: абстрактные имена существительные (убеждённость, уверенность, восприимчивость, деятельность и др.), конструкции с именами существительными в родительном падеже (… светозарности … подвига мысли, места для торжества слова и др.).
4) Выразительность текста обеспечивается синтаксическими средствами, среди которых вводные слова и конструкции, простые односоставные предложения.
5) Тема, заявленная в первом (1) предложении последнего абзаца (Поэт, в справедливом сознании светозарности совершаемого им подвига мысли, имел полное право воскликнуть, что он глаголом жжёт сердца людей; но при определённых условиях слова эти были только отвлечённой истиной, близкой к самообольщению), получает развитие в последующих предложениях этого абзаца.
(Взято из материалов ФИПИ, сборник под редакцией И.П. Цыбулько, 2023 г.)
Для всякого убеждённого и желающего убеждать писателя (а именно только такого я имею в виду) вопрос о том, есть <…> у него читатель, где он и как к нему относится, есть вопрос далеко не праздный.
Читатель представляет собой тот устой, на котором всецело зиждется деятельность писателя; он – единственный объект, ради которого горит писательская мысль. Убеждённость писателя питается исключительно уверенностью в восприимчивости читателей, и там, где этого условия не существует, литературная деятельность представляет собой не что иное, как беспредельное поле, поросшее волчцом, на обнажённом пространстве которого бесцельно раздаётся голос, вопиющий в пустыне. Доказывать эту истину нет ни малейшей надобности; она стоит столь же твёрдо, как и та, которая гласит, что для человеческого питания потребен хлеб, а не камень…
Поэт, в справедливом сознании светозарности совершаемого им подвига мысли, имел полное право воскликнуть, что он глаголом жжёт сердца людей; но при определённых условиях слова эти были только отвлечённой истиной, близкой к самообольщению. Когда окрест царит глубокая ночь, – та ночь, которую никакой свет не в силах объять, тогда не может быть места для торжества живого слова. Сердца горят, но огонь их не проницает сквозь густоту мрака; сердца бьются, но биение их не слышно сквозь толщу желез. До тех пор, пока не установилось прямого общения между читателем и писателем, последний не может считать себя исполнившим своё призвание. Могучий – он бессилен; властитель дум – он раб бездумных бормотаний случайных добровольцев, успевших захватить в свои руки ярмо.
(По М.Е. Салтыкову-Щедрину)
РЕШЕНИЕ:
1) Текст относится к научному стилю речи, так как основные цели автора – сообщить информацию, имеющую практическое значение, и дать чёткие инструкции писателю. — в утверждении содержится неверная характеристика текста (текст относится к публицистическому стилю, поскольку автор выражает своё мнение по отношению к деятельности писателя, а также доказывает свою точку зрения с помощью различных образных средств)
2) Использование развёрнутой метафоры (Когда окрест царит глубокая ночь, – та ночь, которую никакой свет не в силах объять, тогда не может быть места для торжества живого слова. Сердца горят, но огонь их не проницает сквозь густоту мрака; сердца бьются, но биение их не слышно сквозь толщу желез), антонимов (могучий – бессилен; властитель – раб) способствует более эмоциональной передаче мысли о том, что без «прямого общения между читателем и писателем последний не может считать себя исполнившим своё призвание». — в утверждении даны верные характеристики фрагмента текста (автор использует данные средства, чтобы подтвердить свою главную мысль – писатель творит для читателя, и если работы писателя никого не интересуют, то он не может считаться реализовавшимся)
3) Текст имеет грамматические особенности, характерные для книжной речи: абстрактные имена существительные (убеждённость, уверенность, восприимчивость, деятельность и др.), конструкции с именами существительными в родительном падеже (… светозарности … подвига мысли, места для торжества слова и др.). — в утверждении даны верные характеристики фрагмента текста (действительно, автор использует эти слова и конструкции, поскольку пишет текст в публицистическом стиле, который является примером письменной, а не разговорной речи; эти выражения помогают ему наиболее точно и грамотно выразить свою мысль)
4) Выразительность текста обеспечивается синтаксическими средствами, среди которых вводные слова и конструкции, простые односоставные предложения. — в утверждении содержится неверная характеристика текста (в тексте нет вводных слов и конструкций, и все предложения являются сложными, состоящими из нескольких частей)
5) Тема, заявленная в первом (1) предложении последнего абзаца (Поэт, в справедливом сознании светозарности совершаемого им подвига мысли, имел полное право воскликнуть, что он глаголом жжёт сердца людей; но при определённых условиях слова эти были только отвлечённой истиной, близкой к самообольщению), получает развитие в последующих предложениях этого абзаца. — в утверждении даны верные характеристики фрагмента текста (с помощью образных средств автор развивает главную мысль, которая содержится в первом предложении последнего абзаца – писателю нужны читатели, иначе его деятельность не имеет смысла; после этого предложения он подробно объясняет, почему это так)